Moby и David Bowie - совершенно разные, не похожие друг на друга личности, две яркие звезды на небосклоне современной музыки, два уникальных экспериментатора с живым и электронным звуком. Будучи людьми независимыми и самодостаточными они все-таки нашли, что спросить друг у друга в приватной обстановке. Мы думаем, нашим читателям будет небезынтересно ознакомиться с этим обоюдным блиц-опросом.

Боуи отвечает на вопросы Моби:

Moby: - Сложный вопрос - кто, по-твоему, самый влиятельный художник 20 века?

Bowie: - Все художники, в плане искусства, попадают во временной промежуток, где творили Warhol и Duchamp. Марсель Дюшан более физически подражал тому, что делал Энди Уорхол, принимая во внимание его холодную философию. Как бунт воспринимается актуальность Vermeer'a в последнее время. С этим всегда были проблемы. Я нахожу творчество Koons и Bruce Naumann схожим с фотофинишем. Конечно, есть еще финн Odd Nerdrum (Sonata Arctica).

Moby: - Почему бы тебе не завести собаку (двух, трех)?

Bowie: - Я сам был немного собакой... Я думаю, мы заведем кого-нибудь для Алекс, когда она станет постарше,- лет в 15.

Moby: - Ты планируешь что-нибудь значительное в будущем (я надеюсь)?

Bowie: - Никаких планов вообще. Вообще-то я говорю это без особого удовольствия. Я почти уверен, что раньше на сцене было гораздо больше веселья. Странное прекрасное чувство. Это как дым.

Moby: - Ты бы предпочел жить в Исландии, или Патагонии,- и почему?

Bowie: - Конечно, в Исландии. Там более необычный ландшафт, да и народу, говорящего по-английски, больше. И недалеко от Дублина. А Патагония полна путешествующими писателями, пишущими о том, какие они смелые одиночки. Но, на самом деле, они останавливаются в Хилтоне и добираются автобусом к загадочным местам.

Moby: - Ты когда-нибудь целовался в тот момент, когда играла одна из твоих песен? Как ты себя чувствовал?

Bowie: - Иногда, собираясь кого-то поцеловать, я бежал сломя голову к центру, чтобы поставить "Laughing Gnome", но по моему возвращению дома уже никого не оказывалось. Я как-то доил корову под "Heroes".

Moby: - В последние годы ты сделал несколько кавер-версий песен, что заставляет тебя делать это, и именно эти песни? ("Wild Is The Wind" - моя любимая).

Bowie: - Патетическая попытка заиметь некоторых музыкантов в друзья. Теперь я знаю тебя, не правда ли? И я, например, познакомился с Nina Simone.

Moby: - Какую роль играет живопись в музыкальной среде, и где, по-твоему, музыкант имеет неограниченные возможности для творческого выражения?

Bowie: - Живопись служит для любого вида искусства неким дилером/музейным конгломератом. Это новый интерьер 21 века. Вот и вся история.

Moby: - Какого исторического персонажа ты более всего ненавидишь?

Bowie: - Donny Osmond

Moby: - Если бы деньги ничего не значили, каким видом искусства ты занялся?

Bowie: - Это бы ничего не значило для меня. У меня есть весь мир. Я могу пойти в любой мировой музей, и там будут все мои сокровенные желания висеть на стенах.

Moby: - Опыты на обезьянах - это хорошо или плохо?

Bowie: - Конечно - плохо. Правда, со мной случилась необычная смешная история в Бали по этому поводу. Дружелюбное кормление уродливой местной обезьяны превратилось через некоторое время в настоящую битву. Так что человеку пришлось отлупить ее как следует...

Боуи спрашивает Моби.

Bowie: - Я был очень впечатлен гитарной группой, с которой ты играл некоторое время назад. Ты не собираешься снова работать в подобном формате?

Moby: - У меня мечта - проехаться в старом фургоне по северной Америке в компании друзей, играя панк-рок по захудалым кабакам и клубам. Может быть, это потому, что я вырос, путешествуя в старом фургоне и играя панк-рок по захудалым кабакам и клубам, но я безумно люблю эту странную эстетику. Испытываю глубокое удовлетворение, просто громко играя на гитаре.

Bowie: - Ты уверен, что духовная вера необходима для выживания?

Moby: - Нет, мне так не кажется. И во вселенной за все ее 15 миллиардов лет существования вне нашего воображения я не отдам предпочтения ни одной духовной вере относительно другой. Хотя мне нравится внимательно изучать учение Христа.

Bowie: - Для кого ты пишешь музыку и почему?

Moby: - О, приятель. Понятия не имею. Для себя. Кого-нибудь еще. Непосредственно для людей. Трудно представить, что мою музыку одновременно слушает больше одного человека.

Bowie: - С кем из умерших художников ты бы провел вечер?

Moby: - С тем парнем (или девушкой), который создал эротическую роспись в пещерах Briaux.

Bowie: - Опиши, как все это происходило бы.

Moby: - Зашел бы к нему (к ней) в пещеру и послушал бы рассказ о жизни, которая была 60 тыс. лет назад (плюс-минус 10 тыс. лет). Собрались бы в кружок, песни попели, хот-догов поели.

Bowie: - Какой из существующих артистов/художников мог бы быть мертв?

Moby: - Damian Loeb, потому что у меня есть несколько его картин, и если б он умер, то они бы стали стоить кучу денег. Правда, проблема в том, что он является моим другом. Но принесение в жертву друга ради нескольких дорогих картин похоже на справедливую торговлю.

Bowie: - Что нас поразит завтра?

Moby: - Вид небес в песчинках песка и вечности в цветах. И "Полицейских" на канале Fox.

Bowie: - Есть какая-нибудь вещь, о которой ты сожалеешь в своей короткой жизни?

Moby: - Я мало работал. Я посетил мало замечательных мест. Упс. Получается две вещи.

Bowie: - Ты счастлив тем, что у тебя есть, или ты бы что-то хотел сделать по-другому?

Moby: - Я никогда не рассчитывал иметь даже каплю успеха, который я имею. Я очень взволнован тем, что происходит. Я всегда думал о том, что в свободное время буду писать музыку, которую никто и никогда не захочет слушать. Сейчас я пишу музыку, и люди действительно слушают ее. Я взволнован. Я трус по натуре и идея "начать все с начала" меня пугает - будет слишком много работы.

Bowie: - Ты знаешь, что Damian Loeb находится сейчас в турне с твоей группой?

Moby: - Я убью эту сволочь!

Источник: www.zvuki.ru