Я изо всех сил старался вытащить себя из ужасного периода своей жизни. Я заперся в своей комнате в Берлине и твердил себе, что я исправлюсь и заброшу наркотики навсегда. Никогда не буду пить. Только часть оказалась правдой.
Мосс: Ладно, итак первый вопрос… назови в любом порядке пять любимых песен.
Боуи: Думаю, Shipbuilding Роберта Уайатта. Your Feet's Too Big Фэтса Уоллера. Where Were You? – The Mekons. И – я знаю, что жадничаю – последние четыре песни Рихарда Штраусса, которые послужили саундреком к моей жизни. Electrician Скотта Уолкера. Inch Worm Дэнни Кэя (из мюзикла Ханс Кристиан Андерсен). Когда эта песня появилось, мне было семь или восемь. Аккорды к ней – одни из первых выученных мной на гитаре. Замечательные аккорды, очень меланхоличные. Они оказали влияние на Ashes to Ashes. Они детские и грустные по-детски.
Мосс: Многие детские истории очень мрачны. К примеру, Ring-A-Ring O’Roses (Розовый Венок) о чуме, не так ли?
Боуи: Они были придуманы детьми, чтобы защититься от страхов в очень неприятном мире, существующем в 15-17 веках. Думаю, что и у меня была та же ситуация. Inch Worm – это мое детство. Оно не было счастливым. Оно не было ужасным, но мои родители были британского типа: весьма холодные эмоционально и не особо щедрые на объятия. Поэтому я всегда жаждал тепла. Worm даровал мне уют, а исполнитель, как мне казалось, тоже испытал в детстве боль. И мне нравится это – когда певец поет о своей боли.
Для меня очень печальна Sound and Vision. Я изо всех сил старался вытащить себя из ужасного периода своей жизни. Я заперся в своей комнате в Берлине и твердил себе, что я исправлюсь и заброшу наркотики навсегда. Никогда не буду пить. Только часть оказалась правдой. Тогда я в первый раз понял, что убиваю себя и что пора заняться своим здоровьем. Я несколько раз здорово напугался и сказал себе: "Что ж я был на волоске…" Серьезное кровотечение из носа, обмороки… кошмар.
Мосс: И эти песни все еще мучительно исполнять?
Боуи: Я все еще очень люблю их петь. Я в состоянии отделить песню от ее места и времени. Особенно теперь, когда у меня больше уверенности в себе, как в певце.
Боуи приглашает нас послушать некоторые песни из его нового альбома Reality. Среди них кавер Джонатана Ричмена Pablo Picasso, с ясным подтекстом Never Get Old и New Killer Star, великолепная мощная роковая песня с рычащей гитарой, дрожащими клавишными и невероятным вокалом. Конечно, здесь стоит быть осторожным, чтобы избежать ненавидимого им клише: ”лучшее со времен Low". Но даже судя по этой необработанной версии – песня просто нечто!
Пока Боуи смотрит с дивана, музыка пробуждает в Мосс все ее инстинкты супермодели. Она наклоняется, а затем откидывает волосы и тянется к воображаемой гитаре. Затем она подбегает к Боуи и обнимает его, как оставшаяся в живых жертва кораблекрушения. Он ошеломлен ее девчачьей любовью. "Ты прелестная девушка" - говорит он. Затем хватает ее за плечи, смотрит ей прямо в лицо и говорит: "И очень эмоциональная".
Боуи идеально подойдет роль любимой тетушки. Истории бисексуальных похождений, женской одежды и наркотиков – не то, что обычно рассказывают на ночь, сидя в кресле-качалке, но его озабоченный голос подходит идеально: "Кейт, ты должна меньше курить. В самом деле, дорогуша, ты просто обязана. Ты куришь ужасно много".
Боуи пытался бросить годами. Несмотря на это по мере развития беседы он протягивается и командирует сигаретку из руки Мосс. А она действительно курит как паровоз. Частично от нервов. Частично потому что ее новый друг задает неловкие вопросы.
Боуи: Теперь когда я тебя встретил, прежде всего должен сказать, что понятия не имею почему кто-то назвал тебя анорексиком.
Мосс: А! Это… Но это было десять лет назад…
Боуи: Все равно это было невыразимо грубо и совсем не справедливо. У тебя великолепное телосложение.
Мосс: Зато, когда я была беременна, я была огромна. Она весила всего 2.7 кг, но я носила все спереди. К тому же моя голова превратилась в баскетбольный мяч.
Боуи: Когда мы ждали Лекси, Иман тоже все носила спереди.
Мосс: Да, но она сомалийка.
Боуи: Было даже не поверить, что она беременна, пока не посмотришь на нее в профиль.
Мосс: Мне понравилось побыть толстой для разнообразия. И у меня были просто замечательные роды. Зажженные свечи и все такое. Бутылка шампанского. Я насладилась…
Боуи: Какова же ты на самом деле, дорогая?
Мосс: Следующий вопрос… Любимый наркотик.
Боуи: Нынче? Кофе… Французской обжарки. Тогда? Черт возьми, девушка! Я как раз добрался до наркотиков покруче, когда ты родилась (в 1974, когда Боуи выпустил Diamond Dogs). Зигги Стардаст вообще-то обошелся без наркотиков за исключением редких таблеток: амфетамины, стимуляторы.
Мосс: И Кислота?
Боуи: Нет. К таким людям я никогда не относился. Когда мы только начинали Зигги, царило такое возбуждение, что наркотики были ни к чему. Первые восемь месяцев все было просто здорово, а потом поднадоело. Я приехал в Америку и подсел на настоящие наркотики. И покатилось.
Мосс: Потому что ты потреблял так много наркотиков?
Боуи: Да! Я весил 40 кг. Просмотрев некоторые свои фотографии, которые к счастью никогда не были опубликованы, я не могу поверить, что выжил. Я выгляжу таким больным. Я просто вздрагиваю, когда на них смотрю. Я был ходячим скелетом. Я жил на красном и зеленом перце и молоке.
Мосс: Диковинная диета.
Боуи: Полагаю, в них было что-то, чего требовалось моему организму. Я знал, что попал в беду в Л.А. Там были все мои дилеры, и мне было необходимо срочно выбираться.
Мосс: И ты отправился в Берлин!
Боуи: Ну, жизнь в городе со стеной была слегка похожа на жизнь в лечебнице. Я был просто возбужден жизнью в Берлине, вратами Европы и искусством. Только позже я осознал, что стена всего лишь не давала героину выбраться. К несчастью для Джима (Остерберга, известного также как Игги Поп) мы решили, что поедем и приведем себя в порядок вместе. И хотя героин не был моим любимым наркотиком, Джиму пришлось намного труднее чем мне…Но, Кейт, ты тоже пофлиртовала с наркотиками… ха ха ха (долгое неловкое молчание) Или мне не стоит упоминать об этом?
Мосс: Да, было дело.
Боуи: Они тебе не показались разрушительными? Потому что, глядя на тебя сейчас, я не сказал бы, что ты нынче много принимаешь. Ты не похожа на накурившуюся.
Мосс: Нет, я не накурившаяся.
Боуи: А вспоминаешь ли ты те времена тепло?
Мосс: Да…Нет! То есть попробовать это нормально, но когда я подсела на них, было не очень-то.
Боуи: Думаю, что год-другой можно отлично полетать, а потом переходишь в фазу излишеств, и жизнь становится поразительно ужасной.
Мосс: Думаю, я все равно была несчастна. Наркотики усугубляли эту тоску и так по спирали…
Боуи: Да, думаю, такова суть любой аддиктивной личности. Я все еще аддиктивен… Просто теперь есть эта работа – возможность не задумываться слишком глубоко над собой и своей ситуацией. Я не особенно умею это делать. Иман может пообедать, обойдясь лишь одним бокалом вина. Я так не могу, поэтому я четырнадцать лет не пью.
Мосс: Я все равно пью, но не трогаю наркотики.
Боуи: Откровенно говоря, тяжело с никотином. Просто кошмар. Посмотрим: стимуляторы – ерунда. В данный момент я подсел на палочки чайного дерева. Их делают из австралийских деревьев и я ем их пачками… Попробуй одну.
Мосс: Но стимуляторы все равно ужасны. (Мосс пробует палочку чайного дерева) Фу! Нет, не для меня.
Боуи: С кокаином было тяжеловато, с алкоголем сложно. Но никотин побеждает. В сигарете 437 разных наркотиков – все рассчитаны на то, чтобы ты не смог отказаться.
Источник: night-spell.livejournal.com